Мальтийская капелла Воронцовского дворца. В архитектурный комплекс этого дворца входит католическая часовня Воронцовский дворец католическая часовня
Одно из интереснейших зданий в Петербурге — это Мальтийская католическая капелла, скрытая от глаз горожан и туристов за фасадом Суворовского училища.
Как появилась Мальтийская капелла в Петербурге
К концу восемнадцатого столетия Российский флот стал главной угрозой флоту Оттоманской империи. Это привело к сближению Мальтийского ордена с русским царем. В 1797 году Павел I организовывает на территории Российской империи новое главное приорство ордена. Госпитальеры нуждались в покровителе, поскольку их изгнал с Мальты Наполеон.
Император Павел очень благоволил к мальтийцам. На территории России он предоставил членам Ордена «все те отличия, преимущества и почести, коими знаменитый Орден пользуется в других местах». Было организовано три командорства, руководитель Главного Приорства в России был введен в состав Государственного Совета. Всячески поощрялось вступление в него русских дворян.
В 1799 году командорским крестом император Павел пожаловал полководца Александра Суворова. Госпитальеры открывают в Санкт-Петербурге Пажеский корпус, который выпустил немало военачальников. Пажеский корпус впоследствии стал Суворовским училищем. Именно тогда на территории военного училища появляется католическая (Мальтийская) капелла.
Однако, заигрывание Павла с католической церковью, его сближение с Римом не нравилось РПЦ (Российской православной церкви) и вся политика императора в отношении иностранного религиозного ордена явилась еще одной, среди множества других, причиной убийства его в Михайловском Замке в Петербурге в ночь на 13 марта 1801 года.
Новый император Александр I в первые же месяцы своего правления (1 августа 1801 года) отказался от титула гроссмейстера Ордена и повелел убрать мальтийский крест с государственного герба.
Однако в Петербурге остались и Пажеский корпус (сейчас с здании базируется Суворовское училище) и Мальтийская капелла. В последнее время она служила как концертный зал. Так что для того чтобы посмотреть на это, необычное для наших широт здание, нужно купить билет на концерт.
p.s. К сожалению, в настоящее время капелла на ремонте и концерты не идут. Но экскурсии проводят. Официальный сайт капеллы:
Мальтийская капелла - католическая церковь ордена мальтийских рыцарей , построенная Джакомо Кваренги в конце XVIII века . Капелла входит в архитектурный комплекс Воронцовского дворца в Санкт-Петербурге (пристроена к главному корпусу дворца со стороны сада).
История
Воронцовский дворец был возведён архитектором Б. Ф. Растрелли в -1757 годах для канцлера графа М. И. Воронцова . Строительство и отделка дворца потребовали столь больших капиталовложений, что в 1763 году граф Воронцов за долги был вынужден уступить его российской казне. До 1770 года здание пустовало, а позже стало использоваться как гостевой дом. В разное время дворец занимали принц Генрих Прусский , принц Нассау-Зиген и граф И. А. Остерман . После восшествия на престол Павла I и принятия им титула протектора, а затем и Великого Магистра Мальтийского ордена Воронцовский дворец был предоставлен мальтийским рыцарям, которые были вынуждены искать убежища после захвата Наполеоном Бонапартом острова Мальта в 1798 году .
Капелла в XX и XXI веке
Архитектура и убранство
Храм имеет форму прямоугольника с цилиндрическим сводом. Два ряда колонн из искусственного мрамора делят внутреннее пространство капеллы на три нефа . Над боковыми нефами устроены хоры . Плоскости стен обогащены декоративными арками, скульптурами ангелов, мальтийскими крестами и гипсовыми гирляндами. Плафон церкви состоит из полуциркульных коробовых сводов , покрытых росписью, состоящей из растительных орнаментов и розеток, и гипсовыми гирляндами.
Алтарная часть представляет собой апсиду с колоннами, расположенными вплотную к стенам. В центре находится мраморный алтарь, за которым находился запрестольный образ Иоанна Крестителя (святого покровителя Мальтийского ордена) работы А. И. Шарлеманя , созданный художником в 1861 году . Справа от алтаря под балдахином стояло малиновое бархатное кресло гроссмейстера ордена . Слева под мраморной доской с надписью об основании и торжественном освящении церкви - кресло епископа и несколько табуреток. Здесь же перед алтарной преградой находились скамьи для посольства с бархатными подушками. В средней части зала находились 14 деревянных скамей с подушками, обтянутыми красным сукном.
Запрестольный образ находился в Мальтийской капелле до 1928 года, потом был передан в Музей религии и атеизма , а оттуда в 1932 году попал в Государственный Русский музей . Полотно хранилось в фондах Русского музея без подрамника и рамы, намотанным на барабан, в результате чего получило многочисленные повреждения. В феврале 2006 года руководство Русского музея приняло решение о передаче запрестольного образа в Мальтийскую капеллу на временное хранение. Реставрация полотна проводилось в мастерских Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи . В сентябре 2007 года образ был возвращен на свое историческое место.
Напишите отзыв о статье "Мальтийская капелла"
Примечания
Литература
- . (официальный сайт)
Ссылки
- .
- .
|
|||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мальтийская капелла
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m"avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
Воронцовский дворец – одна из основных достопримечательностей Санкт-Петербурга. Расположен дворец на территории усадьбы, принадлежащей графу Воронцову Михаилу Илларионовичу. Дворцовый переворот 1741 года (в котором принимал активное участие Воронцов) возводит императрицу Елизавету на российский престол. Елизавета Петровна не преминула отблагодарить Михаила Илларионовича за заслуги, присвоив ему генеральское звание.
Проектирование и строительство дворца велось Ф.Б. Растрелли – русским архитектором, итальянцем по происхождению. Расположена усадьба между Фонтанкой и Садовой улицей в юго-западном направлении и занимает значительную территорию. Фасад дворца отделен от улицы оградой, являющейся образцом художественного литья. За оградой раскинулся обширный дворец с главным корпусом и симметричными двухэтажными флигелями, вынесенными вперед. В глубине двора расположен трехэтажный главный корпус, вдали от городского шума. Для украшения главного фасада Растрелли использует сдвоенные рустованные колонны, над которыми располагается балкон. Арочные окна на первом этаже обрамлены декоративными наличниками. Парадный зал находится на втором этаже.
Впечатление торжественности и пышности дворца, присущее стилю барокко, создается в первый миг, едва входящий попадает в усадьбу. По свидетельству современников, ослепительной роскошью отличалось внутреннее содержание пятидесяти парадных залов, располагавшихся вдоль главного фасада. К сожалению, внутренний интерьер зданий не сохранился до наших дней. Сад, который был расположен позади главного корпуса, украшали многочисленные фонтаны, ухоженные аллеи, бассейны и другие «прихоти». В саду, простиравшемуся до Фонтанки, можно было наблюдать фейерверки, непременно сопровождавшие гуляния в Аничковом саду.
В 1817 году по проекту Карла Росси сад был укорочен. Открытая терраса, располагавшаяся над одноэтажным корпусом, открывала прекрасный вид на реку. В центральной части дворца находился большой двусветный зал. В одном из залов была размещена библиотека М.И. Воронцова, по праву считавшаяся лучшей в Петербурге. Строительство дворца требовало не малых вложений. А проведение регулярных балов и приемов привело к тому, что финансовое положение М.И. Воронцова более не позволяло тратиться на его содержание.
В 1763 г. дворец был передан в казну за долги. При правлении Павла I дворец был переименован в замок мальтийских рыцарей и был передан Мальтийскому Ордену. Это связано с тем, что император Павел в 1798 избирается магистром Мальтийского ордена, и его резиденцией становится бывший Воронцовский дворец. Герб ордена – белый мальтийский крест – был установлен над воротами. По проекту Д. Кваренги в 1798 году начинается строительство католической капеллы ордена, в которой проходили собрания ордена мальтийских рыцарей. В левом крыле была построена православная церковь.
При Александре I усадьба со всем её имуществом переходит в распоряжение государства и вскоре в ней размещается Пажеский корпус. Пажеский корпус готовил офицеров гвардии, на втором этаже располагались спальни кадетов.
Октябрьская революция привела к закрытию Пажеского корпуса. В начале 1920-х годов на территории Воронцовского дворца располагаются военные учебные заведения. В 1928 году часть предметов была отдана в музеи Ленинграда. С 1958 года здание отдано Суворовскому училищу.
В 2003 году в честь юбилея Санкт-Петербурга была проведена реставрация интерьера Мальтийской капеллы. Сегодня в капелле проводятся экскурсии, вечера органной музыки, открыт музей по истории кадетства.
Замечательная Мальтийская капелла Воронцовского дворца. Закрыта уже второй год для посещений.
При Павле I Мальтийскому ордену был пожалован дворец, после чего русский император естественно стал великим магистром Мальтийского ордена. Мальтийская капелла - католическая церковь ордена мальтийских рыцарей, построенная по приказу императора Павла I в 1800 году архитектором Джакомо Кваренги. Капелла входит в состав Воронцовского дворца. Пристройка с восточной стороны здания дворца католической капеллы для капитула Мальтийского ордена относится к 1798-1800 гг.
Строил капеллу достойный собрат и невольный соперник Франческо Растрелли, один из выразителей новых архитектурных идей - Джакомо Кваренги.
Внутренняя отделка капеллы - колоннада коринфского ордера, стены облицованы искусственным мрамором.
Интерьер Мальтийской капеллы был отреставрирован к 300-летию Санкт-Петербурга.
Создавая это небольшое здание рядом с растреллиевским дворцом, Кваренги слегка нарушил свою обычную классическую строгость. Он сделал попытку смягчить линию фасада, вводя округлые профили на стыке нового здания со старой постройкой. Без нарочитого подчеркивания, только этими, казалось бы незначительными, деталями он стремился связать художественный облик капеллы с архитектурой растреллиевского сооружения.
До сих пор в капелле хорошо сохранилась внутренняя отделка - колоннада коринфского ордера, роспись, лепное убранство стен, облицованных искусственным мрамором. Тщательная реставрация капеллы была произведена в 1927 году архитектором Н. П. Никитиным.
Зал Мальтийской капеллы, а также церковный зал во дворце приобрели особую ценность как интерьеры Кваренги, ибо почти все другие этого дворцового комплекса на Садовой впоследствии подверглись значительным переделкам или вообще погибли.
В Капелле к 300-летию Санкт-Петербурга восстановлен орган "Валькер". К сожалению добраться до него не было возможности - ключ от двери у органиста, который естественно отсутствовал, так как капелла с 2012 года более не принимает людей - то есть полностью закрыта.
Алупкинский дворец, шедевр архитектуры романтизма, строили почти 20 лет, с 1828 по 1848 год, по заказу могущественного генерал-губернатора Новороссийского края, аристократа и англомана графа Михаила Семеновича Воронцова. Граф самолично выбрал место для своей крымской резиденции на живописном каменном мысу у подножья горы Ай-Петри в малоизвестном татарском селе Алупка. Органично вписать здание дворца в окружающий ландшафт удалось англичанину Эдварду Блору - автору замка Вальтера Скотта в Шотландии, придворному архитектору британской короны. В архитектуре Воронцовского дворца Блор соединил разные стили - английский, неомавританский и готику, отдав должное светской моде того времени на романы Вальтера Скотта и восточные сказки.
История создания
Первоначально возводить резиденцию был назначен знаменитый итальянский архитектор Франческо Боффо, уже построивший графу дворец в Одессе. Помогать ему должен был англичанин Томас Харрисон, инженер, приверженец неоклассики. Начались работы, и к 1828 году фундамент, который для сейсмоустойчивости залили свинцом, а также первая кладка портальной ниши центрального корпуса были готовы. Но в 1829 году умер Харрисон, а два года спустя граф решил приостановить строительство дворца, по всей видимости отказавшись от идеи возведения резиденции в стиле неоклассики.
Воронцов обращается к англичанину Эдварду Блору, блистательному историку архитектуры, графику и модному у себя на родине архитектору. Скорее всего, Воронцову его отрекомендовал граф Пембрук. Новых чертежей пришлось ждать почти год. Но результат Михаилу Семеновичу понравился, и в декабре 1832 года началось возведение корпусов. Блор блистательно решил задачу в исторической перспективе: архитектура дворца демонстрирует развитие средневековой европейской и мавританской архитектуры, начиная от форм раннего Средневековья и кончая XVI веком. Здание дворца развернуто таким образом, что повторяет собой очертания виднеющихся гор. Удивительно, что сам архитектор, так точно вписавший здание в окружающую природу, ни разу не побывал в Крыму, а использовал лишь многочисленные пейзажные наброски и рисунки рельефа, которые были высланы ему в Англию.
Получившийся замок, вполне мог служить иллюстрацией к историческим романам: пять корпусов, укрепленных оборонительными башнями, различными по форме и высоте, объединены между собой множеством открытых и закрытых переходов, лестниц и двориков.
Строительство велось из местного камня зеленовато-серого цвета - диабаза, по прочности не уступающего базальту, который брался из естественных россыпей в Алупке. При его обработке требовались немалые усилия, так как сложные по рисунку украшения экстерьера дома мог испортить один неверный удар долотом. Поэтому для сложнейших каменотесных работ пригласили российских камнерезов, строивших белокаменные храмы в Центральной России.
Основное декоративное украшение Воронцовского дворца - мотив пологой стрельчатой килевидной арки - неоднократно повторяется и в чугунной балюстраде балконов, и в каменной резной решетке, ограждающей крышу, и в декоративном убранстве портала южного входа, выполненного в мавританском стиле дворца Альгамбра.
В оформлении обращенного к морю южного входа переплетаются рисунок тюдоровского цветка и мотив лотоса, которые завершаются шестикратно повторенной по фризу арабской надписью: «И нет победителя, кроме Аллаха», так же как это написано в гранадской Альгамбре.
Перед фасадом располагается Львиная терраса и монументальная лестница белого каррарского мрамора работы итальянского скульптора Джованни Бонанни. С обеих сторон ступеней расположены три пары львов: левый снизу - спящий, правый снизу - пробуждающийся, выше - пара бодрствующих, и третья пара - рычащие.
Задний фасад дворца и его западная часть, вариация на тему тюдоровской Англии XVI - начала XVII века, напоминают суровые замки английских аристократов.
Кстати, этот дворец был один из первых в России, который оборудовали водопроводом с горячей водой и канализацией.
Расходы на строительство дворцового комплекса составили около 9 миллионов рублей серебром - астрономическая по тем временам сумма. Но граф Воронцов мог себе это позволить, так как после женитьбы в 1819 году на Елизавете Ксаверьевне Браницкой он удвоил свое состояние и стал богатейшим помещиком Российской империи. Елизавета Ксаверьевна, та самая, в которую, по одной из версий, в одесской ссылке влюбился Александр Пушкин, лично следила за созданием интерьеров здания, заботилась о художественном оформлении парка и нередко оплачивала работы.
Обитатели дворца
Долго пожить в Алупкинском дворце Михаилу Семеновичу не удалось. Последовало очередное назначение - на этот раз на Кавказ. Зато в Алупке в конце 1840-х годов поселилась с детьми его дочь, графиня Софья Михайловна. Затем, после смерти князя Воронцова (он получил княжеский титул в 1845 году), дворец по праву майората перешел к его единственному сыну - Семену Михайловичу. В 1882 году его вдова, Мария Васильевна Воронцова, уехала за границу и вывезла из дворца многие ценности. Детей у нее не было, дворец оказался брошенным, и к концу XIX века здание, парк и хозяйство пришли в полный упадок.
В 1904 году у замка появились новые хозяева - родственники по линии Воронцовых-Дашковых. Жена наместника царя на Кавказе графиня Елизавета Андреевна Воронцова-Дашкова, урожденная графиня Шувалова, энергично взялась за дело. Она сдала земли под санатории и пансионы и построила на территории имения более 120 дач.
После революции и установления власти Советов в Крыму земли Воронцовых-Дашковых были национализированы. А 22 февраля 1921 года в Крым пришла телеграмма Ленина: «Примите решительные меры к действительной охране художественных ценностей, картин, фарфора, бронзы, мрамора и т. д., находящихся в ялтинских дворцах и частных зданиях, ныне отводимых под санатории Наркомздрава...»
В начале 20-х годов на Южном берегу Крыма, в ряде крупнейших дворянских усадеб были созданы музеи, среди них и Алупкинский музей. Коллекция музея серьезно пострадала во время Великой Отечественной войны: многое было вывезено оккупантами, в том числе 537 произведений живописи и графики. Лишь небольшую часть картин удалось разыскать после войны и вернуть во дворец.
В феврале 1945 года на время Крымской (Ялтинской) конференции Алупкинский дворец стал резиденцией английской делегации. В Парадной столовой дворца состоялись встречи глав союзных держав - Сталина, Черчилля и Рузвельта.
Позже дворец стал госдачей НКВД. В 1952 году там разместили санаторий, и лишь в 1956 году по решению советского правительства здесь открылся Крымский государственный музей изобразительного искусства. С 1990 года дворец входит в состав Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника. В его коллекции сегодня представлены произведения живописи, скульптуры и прикладного искусства, а также документы, старинные рисунки и литографии, знакомящие с историей строительства дворца.
Английский парк
Английский парк дворца - произведение немецкого садовода-ботаника Карла Кебаха, которого Воронцов пригласил в Крым в 1824 году, когда не было и проекта самого дворца. Он с рвением принялся за создание парка, учитывая рельеф, климат и местную флору, сочетая, впрочем, все с новейшими достижениями садово-паркового искусства. Со всего мира сюда были завезены около 200 видов деревьев и кустов. Посылки с семенами и саженцами приходили из Америки, Италии, Кавказа, Карелии, Китая и Японии. Рассказывали, что здесь одновременно цвело более двух тысяч сортов роз. Немецкий садовод настолько прославился в Крыму, что его стали приглашать помещики для создания или улучшения своих парков и садов по всему побережью.
Карл Кебах четко спланировал парк по принципу амфитеатра, сохранив в его структуре связи с главным дворцом и прочими архитектурными объектами. Прибрежное шоссе (Ялта - Симеиз) делит парк на Верхний и Нижний.
Нижний парк оформлен в стиле итальянских садов эпохи Возрождения с фонтанами, мраморными скульптурами, византийскими колоннами, вазами и каменными скамьями. Верхний создан по принципу английских пейзажных парков эпохи романтизма - более естественным и природным: в нем скалистые обломки, тенистые пруды и сохраненные участки крымского леса перемежаются с живописными полянами, уникальной системой озер, водопадов, каскадов и гротов. Кебах создавал Верхний парк как место созерцания моря и горы Ай-Петри, возвышавшейся над парком и дворцом, словно руины замка великанов.
Тщательно продуманная дренажная система и индивидуальный уход за растениями сделали свое дело - многие, даже очень редкие и прихотливые растения хорошо укоренились. Всего на территории парка к концу XIX века произрастало 250 видов деревьев и кустарников. Растения Воронцовского парка пользовались такой популярностью, что саженцы даже продавали на сторону, в другие сады и усадьбы.
Славу Воронцовского парка как шедевра ландшафтной архитектуры упрочили художники, работавшие здесь на этюдах: Исаак Левитан, Василий Суриков, Аристарх Лентулов... А парки, сады и виноградники, принадлежавшие графу Михаилу Воронцову и его родственникам - Нарышкиным и Потоцким, полностью изменили облик побережья от Алушты до Фороса.
